Рубрика: Материалы

Рассказчица: Римма Лопухова.
Собеседник: Екатерина Ойнас.
Дата интервью: 13 февраля 2023 года.
Дата публикации: 14 апреля 2023 года.

 Интересные очереди, матрос с «Авроры», соседи-алкоголики и счастливое детство

Про самое начало и про своё детство.

Папа мой жил в Голутвине и мама там с ним жила. Сейчас этот дом снесен, там сейчас стоит «Рио». На этом месте был наш дом, мы там жили. Тётка была, тоже хорошая женщина. Детство я не особо помню.

Вы там сначала жили?

Да.

Это частный дом был, деревянный?

Деревянный двухэтажный дом. Потом мама с папой разошлись, когда мне было 4 года, и мы переехали в Старую Коломну. Где я здесь только ни жила! У бабушки жили на Пионерской, потом частное снимали там тоже чуть повыше на Пионерской. Потом на Комсомольской маме дали комнату, мы жили соседями – это была сказка! О, коммуналка была сказочной на Комсомольской!

У нас было двое соседей. Женщина пожилая с собакой. Она очень любила свою собаку и все время её кормила. Собака была квадратной, она даже на улицу выходила с большим трудом! Но это всё-таки нормальная такая тётя была.

А вторые соседи – муж с женой. У них такая любовь была: они любили выпить. И когда они выпивали, они начинали ссориться: скандалы, всё там… Соседка всегда кричала моей маме: «Юля, он меня убивает! Вызывай милицию! Он меня сейчас убьёт!». Мама как дурочка вызывает милицию, милиция была рядом. Милиция говорит: «Надо писать заявление». Мама пишет заявление. «Завтра придём, разберёмся». (Ночью они не приходили.) Приходят утром. Что вы думаете? Сидит на кухне соседка, а он ей ноги в тазике моет. Милиция говорит: «Какие тут безобразия, кого убивали, что тут за скандалы были?» «У нас всё хорошо, мы любим друг друга, это нам соседи завидуют, поэтому они на нас «телегу» пишут». Мама: «Пусть он тебя убьёт, я больше никогда не пойду в милицию, что хочешь делай».

Вам сколько было?

Мне было меньше 10, лет 7. Это всё на моих глазах было, это так мне запомнилось. Мы с мамой были в шоке…

Это какой был номер дома по Комсомольской? Там старые дома.

Старые дома. Номер не помню. Церковь там: по Комсомольской идёшь, там дальше стоматология, а это первый, как идти к «Дому Озерова». Тут церковь Вознесенская стоит, а тут дорога и дом – не последний угловой, а второй.

На стороне церкви?

Нет. Церковь так стоит, здесь «Дом Озерова», а это идёт от трамвайной линии. Двухэтажный, там много людей жило. Сейчас он сохранился.

С эркерами, розовенький сейчас?

Сейчас не знаю, какого цвета, давно там не была. Такие там окошки интересные… Двор был у нас очень хороший, дружный, замечательный, мы там все дружили, бегали, малышня.

«Самые умные писали, а кто подурей рисовали»

 Чем занимались, какие игры были?

Снежки. Зимой снежки, строили крепости. Сейчас этого никто не делает, а раньше мы, конечно… Летом – казаки-разбойники.

Казаки-разбойники надо по соседним квартальчикам, территория нужна. Вы со двора, значит, уходили?

Наш двор, соседний участвовали. С крапивой иногда показания доставали из арестантов, из пленных, русские и немцы играли. Чего только не было! А так обычная жизнь.

Вы думаете, что у вас было счастливое детство?

Конечно. Лучше-то не было!

Самое запоминающееся из детства? История, что-то необыкновенное для вас из детства? Случай?

Был мальчик, который ко мне клеился. Потом взял и поцеловал вечером. Я ему, конечно, врезала. Лет 12 было мне. Там была такая безответная любовь. Это всё смешно…

В доме была коммуналка?

Да. На три семьи.

Как была устроена квартира?

Три комнаты, одна кухня, туалет, ванной не было у нас. Был туалет и забегаловка, где можно было помыть, зубки почистить.

Каких-то споров по поводу кухни, туалета не было?

Не помню этого.

Куда ходили мыться? В баню? В банно-прачечный комбинат на Уманской? Или в тазиках?

Я это не помню. Я любила всегда плавать, я ходила на речку и плавала в Москве-реке. Мы переплывали Москву-реку, один раз чуть не утонула.

На лыжах ходили?

Нет, в детстве на лыжах не ходила, в детстве я плавала. Это сейчас, на старости лет, стала ходить на лыжах.

В какую школу ходили?

В 26-ю школу. Нормальная школа, сейчас МФЦ там находится. С первого по десятый класс.

Чем-то отметились школьные дни, праздники?

Нет. Единственное – меня заявляли рисовать. Когда выставка какая-то, меня призывал учитель, говорил: «Так. Нарисуй что-нибудь». Мне неохота, но рисуешь, приходилось рисовать. Рисую до сих пор хорошо. Оформляла школьную газету. Самые умные писали, а кто подурей рисовали. Оформительство такое.

В Дом пионеров не ходили? Кружки, студии?

Ходила. Меня записали в танцевальный. Я там потанцевала, потом мне сказали, что что-то не то или что-то мне не понравилось, не знаю… Потом меня записали на конькобежный, у нас девчонки все ходили. На коньках бегали. Тренер у нас был алкаш. Он жил выше меня. Он когда шёл пьяный по моей улице, я: «Всё, сегодня тренировки не будет». Если бы тренер был пожёстче, то что-то, может, из меня получилось. Но ничего не получилось, потому что то ходили на тренировки, то не ходили. Потом я плюнула на это дело, бросила тренироваться. Это было мне лет 12-13, наверное. У меня год рождения 1951-й – значит, это где-то 1963-1964 получается.

Как «кукрузник» стукнул тапком

Что ещё запомнилось. В 1963 году Хрущёв-то всё кукурузу сажал, а хлеб-то не вырос. Было очень мало хлеба в стране. Булочная «Урожайная», ночью меня мама посылала, часов в пять, я иду туда и стою, а утром открывался магазин, и по талонам хлеб давали. 1963-1964 годы ― годы неурожая были.

Вам приходилось рано утром идти? Очередь большая была?

В очереди всякие новости, интересно было. Очередь большая была.

Сколько человек стояло, в основном, дети, старички?

Всякие стояли… я уж не помню. Всякие новости, анекдоты рассказывали, интересно было. Я маленькая была, мне было интересно.

Открывали магазин, все спокойно подходили по талонам?..

Да.

И так на каждый день?

Да, я не помню, сколько это продолжалось, год-то точно продолжалось, наверное.

Это можно было называть голодными годами, тревожными? Или для вас это было незаметно, это были заботы взрослых?

Конечно, взрослых. Страна, конечно, была, руководитель… «кукурузник».

Это из сегодняшнего опыта?

И тогда его «кукурузником» звали. И сейчас определили, что он «кукурузник». Зато его Америка боялась! Как стукнул тапком – всё, сразу президент Кеннеди сказал, что будем дружить. Помните Карибский кризис? Всё тихо прошло, всё обошлось без войны, а тут уже нас никто не боится… Путин сказал: отодвигайтесь от наших границ, а его не послушал никто, пришлось воевать, теперь воюем.

Про первый полёт человека в космос, это запомнилось?

Конечно! Я гуляла в парке, бегали мы. Вдруг говорят: «Человек в космосе! Человек полетел в космос!» Мы из этого парка все выскочили, побежали куда-то – эйфория такая была. Я точно запомнила, что я была в парке, гуляли с девчонками.

Вечером обсуждали дома?

Да. Но самым запоминающимся был сам момент. Все говорили, что мы в космосе, полетели, мы завоевали космос, всё было хорошо. Тогда чувство достоинства, испытывали гордость.

В городе это как-то отмечалось?

Это я не помню.

Были праздники дома, в вашей коммуналке, 1 Мая, 9 Мая, застолье, гости? Что на стол ставили?

Мама моя была непьющим человеком. В коммуналке я не помню… Угощали пирожками, кто что испечёт.

Общего стола не было? Друг друга угощали?

Угощали. Я не помню, может, и были общие столы. Мы-то гуляли, в основном, если и был общий стол, то нас выгоняли гулять: зачем детям смотреть на общий стол? Это же неправильно.

Вы жили рядом с улицей Октябрьской Революции? Эти все демонстрации…

Да, конечно! 7 ноября, мне подруга рассказывала, я-то не очень помню, делали постамент, чтобы на нём стояли люди, на площади делали трибуну. Там приходил всё время матрос с «Авроры», он в форме, его представляли, что он революционер. Несколько лет было.

Это из года в год?

Да. Не знаю, когда началось, когда кончилось. Я помню смутно.

А само шествие, транспаранты?

Как всегда: люди шли, транспаранты несли, всё было.

Вы участвовали, дети?

Мы бегали смотрели на площадь. Стояли в массовке. И с мамой мы ходили. Она работа Текстильмаше. Мы проходили, когда взрослее стали.

Маме до работы рукой подать было.

Да. Она работала экономистом. В конце она уже работала главным экономистом.

«Мы с мамой были простые ребята»

Какое образование у неё?

Она училась где-то в Высшей партийной школе в Москве. Она ещё преподавала на курсах бухгалтеров. Работала на заводе и преподавала на курсах бухгалтеров. Смешная тоже история была. Она преподавала, торгаши подарили ей необыкновенно красивую вазу. Мы её поставили на окно. Окно открылось, и ваза – фью… и всё… одни стёклышки остались. А мы с мамой были простые ребята: разбилось – и хорошо, нам всё равно ставить некуда было, она нам мешала. Потом только через несколько лет она говорит: «Ты знаешь, ведь эта ваза-то хрустальная была, из чистого хрусталя».

Тогда вы не сильно о ней сожалели. Может, она в душе посожалела?

А мы не знали! Это через несколько лет выяснилось, ей люди знающие сказали, что это была хрустальная ваза. Такие мы были простые.

Мама и вы гуляли вместе? Или она вся была посвящена работе?

Мама работала постоянно! Днём работала, вечером в горисполкоме: она была инструктором, преподавала на курсах. Деятельная была женщина.

После основной работы шла общественная занятость?

Раньше восьми вечера она дома вообще не появлялась.

Кто вами занимался? Покормить, домашку проверить?

Улица занималась. У меня никто ничего не проверял.

Бабушка, дедушка?

Бабушка у меня была азартная такая дама. Мы с бабушкой жили некоторое время, недолго. Когда мы ушли от отца, жили у бабушки некоторое время, полгода, может, потом частное сняли. Бабушка занималась моим воспитанием конкретно. Если ей что-то не нравилось, она… с вилками. Был большой стол, я бегала вокруг него от неё! Она за мной. Догнать ей меня не удавалась, потому что я шустрее была, тогда она кидалась в меня вилками. Можете это не писать. Такое воспитание было сложное, требовательная была, хорошая женщина.

Потом вы долгое время жили с мамой в этом доме?

Да.

А дальше как перемещались по городу?

Квартира, в которой я сейчас живу в Щурове, это моё десятое жильё. Мы скитались везде! Сначала у отца, потом у бабушки, потом на частной, потом нам дали комнату на Комсомольской от маминой работы. Потом бабушка с дедушкой получил на Дзержинского квартиру двухкомнатную: мы отдали эту комнату, они отдали свою – и получили двухкомнатную квартиру потом. Потом в Щурове. Потом я вышла замуж в Щурове. Потом мы жили со свекровью. Потом жили на частной. Потом… В общем, в десятом жилье живу.

Где вам больше всего нравилось?

Знаете, мне везде нравится! Я оптимист, мне везде интересно! Вообще я люблю путешествовать.

Когда начали путешествовать и куда?

Где я только не была! Всю Европу объездили мы. Слава богу, объездили – сейчас уже не поедешь, такая с…ая Европа эта, вы не представляете, маленькая…

С какого возраста вы начали ездить?

В 55 лет, когда меня сократили с работы, 30-процентное сокращение было на КБМ у нас. Очень многих сократили. Даже не посмотрели, что у меня ребёнок, что я сталась без средств к существованию… И я пошла на рынок, встала там. Появились деньги. И девчонками там: «Поехали туда!» ― поехали. «Поехали туда!» ― поехали.

Специалист по ракетам

На КБМ кем вы работали?

Отделение испытаний. Инженер-испытатель.

Серьёзно! Где учились?

КИ ВЗПИ наш – филиал Бауманского. В 1975 году окончила.

Вы были склонным к математике, физике?

Не совсем. Я была склонна к рисованию. Но мама сказала, что рисованием ты ничего не заработаешь, надо нормальную профессию.

Это мамино было решение?

Конечно! Факультет был сначала ДВС ― двигатели внутреннего сгорания.

Это полноценное высшее образование, пять лет?

Конечно. Пять… шесть, по-моему.

Вы учились здесь и ездили в Бауманку?

Нет. Всё здесь было. Это вечернее было: я училась и работала на КБМ. Потом  из нас организовали группу специальную на последнем курсе – мы именно ракеты… чтобы мы понимали, как ракеты летают, как делаются, как чего… ДВС ― это просто двигатель внутреннего сгорания, общее. А это углублённое было.

Учебное заведение это где находилось?

На Учебном комбинате. Оно и до сих пор там находится, только теперь называется Политический университет. Раньше он назывался Коломенский филиал Бауманского института.

Когда вы пошли учиться, он уже существовал давно при Бауманке?

Да. Там очень хорошие преподаватели были, замечательные.

Местные или московские?

Местные.

Шефствовал КБМ?

Нет. КБМ шефствовал на последнем курсе, а так мы просто были обычные ребята. Кто на ЗТС, кто на Коломзаводе работал, и все учились здесь.

В основном ребята оставались в городе на местных предприятиях?

Много с Коломзавода, много с ЗТС было. В нашей группе были те, кто стал начальниками потом на этих предприятиях. Умные, головастые мужики были.

Сколько вы на КБМ проработали?

25 лет от звонка до звонка. А потом меня сократили. Был 1995 год. Сложный год. 30% было сокращение, очень многих сократили. Девчонки бегали плакались начальству, чтобы их не сокращали, я знаю, – и некоторых оставили. Но я решила, что раз сокращают, то надо уходить, что-то ещё искать.

Рок-арсенал на рынке

 У меня друг на рынке стоял, говорит: «Приходи, будешь продавцом». Сначала я была у него продавцом, потом я стала «хозяином кобылы». Потом ушла в «Рок-арсенал».

Было очень интересно, потому что молодёжь кругом. Ко всем приходили бабушки, тётушки, а у меня молодёжь крутилась, с ними было интересно общаться. Они были такие позитивные! В Голутвине стоял друг, он продавал сумочки, фигулички, ерунду всякую. А я начала заниматься именно рок-товаром, вот это снимок моей палатки.

Как вы именно этим начали заниматься?

Я не очень люблю тряпки, я не очень люблю башмаки, я вообще не очень люблю одеваться: что есть, то есть. Я не тряпичница. А тут меня поразило, что можно что хочешь, интересно, музыкальная тема. Я люблю музыку. Мы всегда слушали музыку. «Битлов», слушали Хампердинка, Тома Джонса, Клива Ричарда ― все эти старые певцы, это наше было. Это было созвучно с этим делом. Люблю «Арию» Кипелова. В 1990-х слушали. До сих пор слушаем! Есть такая маленькая-маленькая компания друзей.

Друзья у меня барды. Вообще люблю бардовскую песню. Мы ездим на фестивали. Сейчас это немножко заглохло, потому что ковид – прикрыли фестивали, запретили всё это. А так – куда только не ездили! Даже под Питер ездили, где Пушкин писал свои произведения, в Пушкино, в деревню Михайловское, там он похоронен, в Святогорском монастыре, туда его привезли. Там были фестивали бардовской песни.

В 1990-е это уходило уже?

Нет, это до сих пор! Были ещё в Дмитрове, в Рязани – Алпатьево, Голубые озёра, там были фестивали. Ещё были на фестивале, где гора под Саратовым… Грушинский фестиваль. Где мы только не были!

С какого времени начали ездили?

Это уже после 2000-го начали ездить.

«Рок-арсенал» ― это что?

Это была палатка, это название моей палатки – «Рок-арсенал», потому что там продавалось всё для рокеров, панков, металлистов.

Откуда ассортимент?

Из Москвы таскали. Сначала с «Черкизона», потом уже с «Садовода»: я знала палатки, приходила, выбирала. Футболки были разные: «Металлика», «Нирвана», «Рамштайн», «Кино», «Алиса», «Кисс», Оззи Осборн, «Роллинг Стоун», «Лед Зеппелин», Фредди Меркури, «Дорз», «Скорпионс», Мэрилин Мэнсон… И наши тоже были, «Ария», Кипелов, много всего… У меня была витрина, я там вешала эти футболки, балахоны у меня были, возила башмаки на такой подошве… Тоже покупали у меня это всё.

Какого возраста ребята?

Возраст любой был, начиная с семи лет, кончая 16-17 лет. Все разное брали, конечно.

Могли что-то конкретное привезти?

Да. Они мне заказывали. Я была любимый продавец!

Как вы к этому пришли? Ваш друг-продавец не касался конкретно этой темы, вы с ним начали продавать сумочки. Как на эту тему-то вышли?

Это мне всегда нравилось, просто нравилось. Я увидела, что торгуют таким… У нас было несколько палаточек: ещё две палатки, кроме меня, занимались этим. Но они быстро как-то стухли, а я очень долго продержалась, до самого закрытия Голутвинского рынка в 2013 году. Я там стояла до самого конца.

Голутвинский рынок ― это где?

Голутвинский двухэтажный стоит, сейчас там магазин «Да!», а за ним был рынок. Сейчас его нет. Контейнеры даже остались. Хозяева были Москва.

По каким причинам закрыли?

Потому что это была Москва: сказали, что рынки надо уничтожать. Этот оставили – «Стометровку», девчонки пошли туда. Мне бесполезно на «Стометровке» с моим товаром было стоять. В Голутвин приезжали с электричек, с автобусов со всех районов, и Воскресенск, и Рязань. К нам на рынок. Был мощный рынок, толпы ходили.

Потом разбежались в магазины, когда построили двухэтажный голутвинский рынок, там был на первом этаже магазин «Атак». Часть ушла туда. Рынок прежде был за КАДО, между железной дорогой и вот этим новым голутвинским рынком.

Уже уходили внутрь павильонов каменных.

Да. А мне смысла не было. Я посчитала, экономику не нашла. Соседка моя ушла. Она торгует здесь для бабушек халатиками, платьицами, это имеет смысл – бабушки ходят. А панки всякие там не ходят. Кто-то в Москву ездит. В Голутвинском есть лоточек, там футболки продают. Я косухи, штаны продавала кожаные…

«Господин Ветер»

На концерты ходили? Где они происходили?

Конечно. Рок-концерт ― это всегда очень громко. В Колычёве есть такой кинотеатр «Русь» – там тоже была, а еще не доезжая поликлиники № 2, заворачивает трамвай, дальше ещё одну остановку проехать, там есть концертный зал, не помню, как называется (подружка у меня знает, у  неё сын до сих пор там выступает). Там в ночном формате.

Мне это нравилось. Когда была возможность, ходила. Потом переключилась на бардовскую песню – она более тихая, лиричная, а я девочка стала возрастная. Когда я была помоложе, был рок.

Кстати, у нас в Коломне тоже был раньше фестиваль.

Знаю, что французскую песню бардовскую поют в «Руси». С французской кафедры университета.

Нет. Это другой. В последние годы проходил в Песках. Бардовский фестиваль «Господин Ветер», руководила им Татьяна Кондратова. Уже два года как он не проходит. В последний раз был в 2020 году. Это было здесь, не «в кустах», не на природе, а здесь в «Лиге», в кремлёвском дворике.

В Песках дачный вариант? Там же есть посёлок художников.

Посёлок в стороне оставался. Выходишь с электрички и прямо идёшь туда вниз, там магазин «Дикси», мимо него и дальше вниз. Там лес, там мы были, там была поляна фестивальная. Там было очень здорово. Ставили палатки, разводили костры. В пятницу приезжали, в воскресенье уезжали. Раз в год. В июле месяце где-то, в начале июля – когда как, как удобно было.

Как это всё происходило? Была программа?

Конечно! Татьяна такая молодец, она всех своих привлекала студентов. Студентов полно! Стихи читали, стихи писали, песни пели. Хорошо было! Замечательно всё!

Это местные коломенские?

В основном, местные были, приезжали из Москвы. Соучредителем фестиваля был (Алексей – ред.) Витаков, знаменитый бард. Он и книги пишет, и песни пишет, и поёт. Он молодец мужик. Он тоже приезжал каждый год.

Как судьба фестиваля теперь будет складывать?

Фестиваль, наверное, всё… больше не будет. Последний был в 2020 году. Мы расстроены, но что сделать… Прошло 10 фестивалей, в 2020 году был десятый.

Особо отмечали 10-летие?

Мы приходили, слушали бардов. Это в «Лиге» было. Из Москвы многие приезжали, Воскресенска, Дмитрова, Рязани. В основном, люди, которые друг друга знали, были связаны по фестивалям.

У нас много в городе интересного! Вы всё как-то в старое время… У нас много чего хорошего!

«Чем достойнее у человека жизнь, тем больше он замыкается в себе»

А сейчас как вы свободное время проводите?

Зимой на лыжах хожу. Летом плаваем на пруду с девчонками, утром и вечером. Полигоновский пруд в Щурове, очень хороший пруд. Внуков подсовывают. Рисую я. Выставка у меня была в «Цементнике» года два назад, до эпидемии. Я только маслом пишу. Всем понравилось, всё хорошо!

Дарю свои картины подругам. Ничего не продаю, а подругам на дни рождений иногда дарю.

Расскажите о щуровской жизни. Чем народ дышит, куда ходит?

У нас женщины ходят поют два раза в неделю (во вторник и четверг) в «Цементник». У нас много кружков. Я вам для пенсионеров говорю, а для детей и танцевальный, и художественный, и лепка, и каратэ, и физкультурные кружки, чего только нет.

Усадьба Липгарта ― это как-то обсуждается?

Которая развалилась? Рядом с «Холсимом»? Стоит и стоит усадьба, не обсуждается. У нас обсуждается что? Что привозят на цемзавод всякие шины и там их сжигаются, всякий мусор, и всякая гадость идёт на наш посёлок. Вот это обсуждается!

Вы жили в разных районах города. Есть отличительные черты? Жители Старой Коломны, Щурова, Голутвина…

Люди-то одни и те же, русские люди. Мы все одни и те ж. Всё зависит от твоего жилья. Когда мы жили в коммуналке, мы очень часто общались с друзьями, с людьми. А когда дали двухкомнатную квартиру, стали тихо сидеть в своей квартире: лёг на диван, и никто тебе не нужен. Чем у человека более достойная жизнь, тем он больше замыкается в себе.

«Если женщина была на войне, то она… не такая»

Прокомментируем фотографии немножко. Здесь кто изображён?

Это мой дядя, который дружил с Пасманом.

Про Пасмана не поговорили…

Я не знаю про него. Если бы я знала, что вы будете интересоваться, я бы, конечно, спросила его об его жизни! а так мы с ним встречались «здрасьте – до свидания».

Какое впечатление он произвёл на вас?

Интеллигентнейший человек! Голова как Дом Советов! И дядя был очень умный, его Александр звали. Они с молодости с Пасманом дружили, потом дядя мой уехал в Москву, там работал, там квартиру получил, жил там. Но с Пасманом они всё равно встречались, когда он приезжал сюда, обязательно.

Когда он приезжал сюда, то заходил к Пасману? И как-то вы в этой компании оказывались?

Нет. У нас разница была 20 с лишним лет. Мы встречались с ним на улице где-то, здесь ведь всё рядом.

Вы в этой коммуналке были в то время?

Нет. Сёма нас не приглашал, потому что там некуда было приглашать гостей, сами понимаете. Мой дядя прошёл войну, он был в пехоте, которая шла за танками, на танках их вывозили. У него было ранение, не было ступни, на протезах вернулся с войны, так что заслуженный товарищ, я вот что-то не помню, какие у него награды… У мамы-то моей полно наград военных. Они были на всех фронтах. Она была связистом. Они шли… передовая… отодвигали немцев, они устанавливали связь, т.е. они прошли всё. Маме было 19-20 лет.

Что-то рассказывала?

Она не любила рассказывать о войне. Рассказывала только, что когда пришли с войны, они всю свою форму попрятали, чтобы никто не знал, что они были на войне. Считалось, если женщина была на войне, то она… не такая как все. Тогда такое было мнение. Она стеснялась. Отец, конечно, знал, что она была на войне. Отец тоже фронтовик.

Я хожу на Бессмертный полк, у меня такой транспарант на палке. Папа рассказывал такую историю. Они воевали в Севастополе. «После войны, говорит, приезжаю в Севастополь, иду к памятнику, смотрю ― моё имя. А я-то живой!» Не знаю, врал или нет… Нет, врать он не врал: может, однофамилец. «Меня посчитали убитым, а я оказался живым!» Мне повезло, что мой папа оказался живым! Меня бы тоже не было…